Люди и волки (Черная пустошь - 2) - Страница 8

– В каком смысле «имеем»?

– Планета похожа на нашу, – сказал Сергей, явно не услышав вопроса, – состав атмосферы идентичен нашему, нет никаких различий в составе почвы, микрофлора повторяет земную с точностью, превышающей все допустимые погрешности, растительный мир, особенно высокоразвитые растения, ничем не отличается от нашего прежнего. О чем это говорит?

– Да, о чем? – усмехнувшись, поинтересовался Чень.

– Знаешь, – Сергей внимательно посмотрел на Ченя, на лице Дубинина не было ни малейших следов прежней отрешенности, – я уже какое-то время ломаю голову над тем, как тут все похоже на Землю. Это не давало мне покоя ни днем, ни ночью. И только сейчас я понял, что Лимба – это продукт вмешательства не природы, а существ, по своим возможностям, сходных с богами древности. Это – искусственный мир, созданный по каким-то причинам, нам неведомым. Это как семена, выращенные в тщательно подготовленной почве под присмотром заботливого садовника. Это мир, выращенный в первоначальной гармонии с природой. Наши Неизвестные пытались переделать эту планету в соответствии со своими планами, но природа не терпит насилия над собой. Какие различия есть между Лимбой и Землей?

Чень задумчиво потер подбородок:

– На взгляд неспециалиста различия проявляются в животном мире. Взять хотя бы этих «бизонов», которых видели наши наблюдатели, здешних оленей и птиц. Они-то уж точно непохожи на наших земных.

– Вот именно. Тогда почему нет различий в растительном мире и микромире Земли и Лимбы? Потому, что начало было таким же, как и на Земле – сначала простейшие растения и простейшие микроорганизмы, потом насекомые, потом растения более развитые и так далее. Все повторилось так же, как и на Земле. И потом, растения – это не животные, у них процесс развития более сложен и извилист.

На протяжении миллионов лет здесь развитие шло так же, как и у нас, в этот процесс никто не вмешивался, просто Неизвестные создали все предпосылки для того, чтобы эволюция шла своим путем. Вот, например, если взять одну и ту же землю, воду, воздух, наполнить ими два замкнутых сосуда и в этих разных сосудах высадить семена одних и тех же растений, то что в них вырастет?

– Наверное, одинаковые растения.

– Именно! Если исходные условия одинаковы, то и результат получится один и тот же. Так же и здесь – здесь были те же условия, что и на Земле до того, как там зародилась органическая жизнь. Поэтому здесь все так похоже на Землю.

Кусочек пирога с вилки Сергея уже давно упал обратно в тарелку, но Дубинин, не заметив этого, поднес к губам пустую вилку и рассеянно облизал её.

– Ты мне только одно скажи, Сережа – Чень был похож на статую Будды своим спокойствием и умиротворенностью, – почему тебя так это донимало? Неужели ты не можешь просто принять всё таким, как есть?

– Не могу, Чень, – Сергей чуть виновато посмотрел на друга, – это какая-то закорючка у меня в голове. Ну не могу я, как наши фермеры, просто воспринять тот факт, что воздух, которым мы дышим, ничем не отличается от нашего прежнего воздуха. Я не могу, как наши лесорубы, посмотреть на местные сосны и спокойно начать их пилить. Просто не могу.

– Какие-то вы все неправильные, что ли, – пожал плечами Чень.

– Кто «вы»? Неазиаты, что ли?

– «Неазиаты», – усмехнулся Чень, – хорошее слово.

– Я не расист, воспитание не то, – улыбнулся Сергей.

– За это спасибо. А по поводу неправильности – тут просто. Мы принимаем мир таким, какой он есть. Я лично никогда не был особенно религиозным человеком, но мой отец смог научить меня самым простым вещам, благодаря которым можно жить в мире с самим собой и окружающим миром.

– Что это за вещи такие?

– А я уже сказал тебе – принимать всё таким, как оно есть, не особенно расстраиваясь из-за неудач и не впадая в чрезмерный восторг по поводу каких-либо счастливых случайностей.

– Да я вроде бы не особенно и расстраиваюсь, – пожал плечами Сергей.

– Ну да, а как же насчет того, что несколько месяцев голову сушил по поводу очевидных вещей, недосыпал, расстраивался?

– Так это у меня натура такая.

– «Натура», – вздохнул Чень, – вот из-за этой натуры и возникают неврозы.

– Слушай, буддист, я не псих.

– Я не говорил, что ты псих, и я не буддист.

– Ну ладно, не буддист. А вот эта твоя философия «принимай всё таким, как оно есть», разве это не ущербная философия? Если послушать тебя, так и делать ничего не надо, не надо бороться за свои идеи, не надо страдать оттого, что не можешь решить трудную задачу! Просто лапки сложить и смотреть на то, как мимо тебя течет река жизни.

Чень улыбнулся.

– Ты снова приписываешь мне то, чего я не говорил. Я не говорил, что не надо бороться и не надо жить активной полноценной жизнью. Я говорил о восприятии воздействий внешнего мира миром внутренним, душой, если угодно. Ты можешь и должен бороться за себя и для себя, только важно в этой борьбе не причинить вред самому себе, своей душе.

– Значит, если происходит что-то плохое, то надо просто не обращать на это внимание и продолжать работать?

– Да. Представить, как будто ты камень на берегу реки, отполированный водой гладкий камешек среди сотен тысяч других. Когда происходят плохие вещи, я говорю себе: «Я – камень у реки. Все пройдет, как сходит вода после наводнения. Вода не может проникнуть в меня, она стечет по моему телу, не причинив никакого вреда».

– А тебе эти заговоры когда-нибудь помогали, Чень?

– А ты думаешь, как я смог выдержать, когда так называемый ученый украл всё, что я смог наработать за полтора года напряженного труда?