Люди и волки (Черная пустошь - 2) - Страница 36

И вот всё происходит само собой – твоя лапа погружается в воду, плавно рассекая её. Никакого всплеска, никаких брызг. В твоей ладони трепещется и бьётся еще миг назад спокойно повисшая в водяном потоке рыбка, её жабры вздуваются, выпученный глаз смотрит на тебя, как капля замерзшей черной воды. Ты победил, ты научился.

С волей – то же самое. Ты должен научиться управлять ею, ты должен раствориться в ней, стать частью, в то же время продолжая оставаться единым целым. Поняв, как движутся рыбки-эмоции в мутном омуте человеческой психики, ты сможешь ловить их.

И Этар понял. Он научился. Однажды, глядя в глаза человека, в тот миг прекратившего говорить, Этар почувствовал собственную усталость. Он очень устал за эти дни бесполезных попыток проникнуть в глубину сознания врага. «Если бы знал, двуногий, как я устал от тебя. Как я хочу отдохнуть! Как же я устал!», подумал Этар и увидел, как его мысленный посыл, как лапа с выпущенными когтями, исчез в серебристом омуте внутри человека, как в ручье, спадавшем с отрогов северных гор.

Человек опустил плечи, глаза его моргнули несколько раз, мускулы расслабились, он потянулся и зевнул.

Этар ничем не выдал своей радости, своего бешеного восторга, сравнимого только с восторгом от удачно завершенной охоты, восторгом от удачно нанесенного решающего удара. Волк удвоил усилия: «Хочется спать. Как же мне хочется спать. Спать, закрыть глаза, растянуться во весь рост и заснуть», напряженно думал Этар.

Враг лег, положив руки под голову и тут же крепко заснул. Его голова оказалась в нескольких сантиметрах от прозрачной клетки.

Волк осторожно подполз поближе. Теперь его голова почти соприкасалась с головой человека. Только стена мешала ему коснуться человека, но никакая стена не может воспрепятствовать мыслям.

Теперь Этар сам стал рыбой. Вот поверхность, вода блестит так ярко. Этар изгибается, уходя в глубину…

Картины сменяют одна другую: люди, люди, множество людей, множество лиц, что-то говорящих. Люди идут куда-то, беспорядочно натыкаясь друг на друга. Разные люди – молодые, взрослые, пожилые, старые, самцы и самки, детеныши. Некоторые повторяются чаще остальных. Лицо пожилой самки – «мама». Лицо самки помоложе – «сестра».

Еще глубже.

Странные строения, механизмы, всё незнакомое, пугающее, ненужное.

Еще глубже, надо плыть глубже.

Мысли, мысли, враг познает что-то, стены с отверстиями, заполненные пластинками, похожими на замерзшую воду, детеныши вокруг, какой-то старый самец с безвольным ртом говорит что-то ненужное, бессмысленное.

Еще глубже. Туда, где темно. Где, нет солнца. Туда, где нет места свету.

Вот и дно. Наконец-то! Как тут темно, страшно. Здесь только самое простое – страхи, отчаяние, горечь потерь, жалость к самому себе, разочарование, усталость, кошмарные сны, смерть. Корчась и извиваясь, подобно могильным червям, копошится темная сторона сознания, уродливая, жалкая и очень, очень сильная, загнанная в темноту, сдерживаемая лишь усилием человеческой воли и жалким налетом приобретенного с течением жизни опыта. Боязнь темноты, боязнь смерти, страх заболеть, остаться одному, страх боли, которая может стать невыносимой, страх, страх, страх… То, что надо!

Этар надежно запоминает извилистый и запутанный ход внутрь сознания врага. Теперь человек в его власти. Теперь пришел его час.

Начнем, пожалуй, со страшных снов…

Человек бежит по тускло освещенному лесу. Призрачный свет луны то и дело скрывают облака. Человек знает, что за ним гонятся. Он слышит приглушенное дыхание ужасного зверя со страшными клыками и острыми когтями. Человеку страшно, его сердце бьется так сильно, что может пробить грудную клетку. Внутреннее давление настолько велико, что глаза почти вылезают из орбит. Внутри человека работают железы, извергающие вещества, внушающие дикий панический, лишающий сил, ужас. Мышцы человека напряжены до предела, до дрожи, сотрясающей всё тело. Остатки мыслей исчезают, смытые огромной волной первобытного страха. У него больше нет сил бежать. Луна скрывается за облаками. Человек уже почти ничего не видит.

Тень появляется из-за деревьев, у этой тени – низко опущенная к земле голова, мускулистые лапы и светящиеся в темноте желтые глаза с вертикальными столбиками черных зрачков. Приглушенное рычание доносится из приоткрытой пасти.

Человек замирает на месте, ужас парализует его волю и его тело.

Тень поворачивается к нему, тень бежит на него, бросается, летит. Луна выходит из-за облаков, издевательски ярко освещая распахнутую пасть со сверкающими клыками и кривые когти, разрывающие тело…

Этар, внешне невозмутимый и спокойный, наблюдает за тем, как учащается дыхание спящего человека. Как терзаемый кошмарным сновидением, человек стонет, как дергаются его руки и ноги, как у волчонка, которому приснился кошмар.

Из-под полуприкрытых век волк с наслаждением смотрит на то, как человек кричит от ужаса и просыпается, рывком садится, явно не понимая, где он находится и что с ним происходит. Он задыхается, сердце бьется, как сумасшедшее. Он испуганно смотрит на волка, но тот делает вид, что спит.

Человек с трудом поднимается и проводит руками по лицу. Что-то негромко говорит самому себе и, шаркая затекшими ногами, уходит.

Если бы Этар не боялся, что человек заподозрит что-нибудь, то сейчас бы он завыл, чтобы в полной мере выразить тот буйный восторг, охвативший его…

Дальше всё было гораздо проще: каждый день Этар всё больше и больше подчинял себе сознание человека. Очень скоро кошмары, которыми он терзал врага, наскучили волку. Было трудно каждый раз выдумывать всё новые и новые страхи, и Этар понял, что человека можно измотать по-другому. Было гораздо проще передавать свои собственные эмоции.